Внешность:
• Рост — 198,2 сантиметра.
• Цвет глаз — синий.
• Тип, длина и цвет волос — каштановые прямые волосы до поясницы длиной.
• Голос и манера речи — глубокий низкий голос, с хрипотцой в эмоциональные моменты.
• Манера одеваться — носит броню солитьюдской стражи даже сменив свой статус, заявляя о аскетичности, хотя в тайне он копит на эбонитовые латы. 
• Примечательные черты — светлокожий мускулистый шатен с квадратной челюстью, которого немногие знают в лицо из-за регулярного ношения шлема стражи.
У него отчётливая нордическая внешность – и в облике, и в голосе, и в повадках. Присутствует некоторая зажатость в движениях, которая заметна, тем ни менее, лишь при внимательном рассмотрении; во многом даже невооруженным взглядом в нем угадывается человек, связанный с войсками (в данном случае – с гвардией Солитьюда).
Сигурд не переносит растительности на лице и теле столь же сильно, сколько обожает свои красивые волосы на голове. От щетины на светлой коже образуется раздражение.     
Характер:
Сигурд – человек простой и честный. Он посвятил свою жизнь защите Солитьюда, Хаафингара и жителей этих земель, и несмотря на ещё молодой возраст, эта деятельность его определенно деформировала.
Если нужна помощь – поможет. Невинного от виноватого защитит. Будет честен перед предками и богами, и никакому злоумышленнику не даст спуску. Жить, не выпуская оружия из рук – это уже привычная ему традиция. Ведь Сигурд по праву рождения несёт службу в славной столице Скайрима, и никогда не откажется от своего долга.
Норд до мозга костей, чтит традиции своего рода и народа. Конечно, верным будет утверждение, что Западный Скайрим, особенно Солитьюд – это наиболее пропитанные имперской культурой регионы провинции. Замечание будет справедливым, но в то же время и в Бруме, самом северном городе Сиродила, городе имперцев, традиции нордов сильны, а в Солитьюде, самом северном мегаполисе провинции, нордская вера гораздо сильнее чем в Бруме.
Когда Сигурд утверждает, что принадлежит вере нордов - это не означает, что он исповедует совершенно отличные от имперского культа традиции. Норды широко почитают только четверых божеств нынешнего имперского культа  – Мару, Кинарет, Дибеллу, и Стендарра. И, конечно же, норды почитают Талоса – бога грядущего, и боготворят мёртвых божеств, Шора и Цуна. Это в целом. Дальше имеются уже более щепетильные моменты веры: вместо доблестного Акатоша ужасный Алдуин, которого почитают только проклятые драконопоклонники, Джулианос – это почитаемый, но не столь популярный нордский бог, которого больше почитают маги и ученые, нежели прочие. Аркей - бог испытаний, его не принято почитать в храмах. А вот Талос…
Норды, что всё ещё исповедуют нордскую веру, верят, что событие Кризиса Обливиона, когда последний император призвал божественную силу и победил Мерунеса Дагона, было осуществлено Талосом, а не Акатошем, как распространено мнение у южан. Талос – вот кто несёт свет людям всего Скайрима и Империи. Долгие годы любимым божество Сигурда была Мара, богиня любви и домашнего очага, чей звериный символ древности, волк, красуется на знамени Солитьюда сегодня. Однако после событий гражданской войны приоритеты сменились. Для Сигурда Талос – знак протеста, иметь при себе его символ и рьяно возносить ему молитвы – не подчиняться Талмору и их идеологии, как это сделали имперцы, для которых Талос не более, чем символ Септимов. Сигурд носит амулет этого бога, отделяя себя от сторонников конкордата и эльфов. Даэдра, к слову, для него неприемлемы, и он предпочтет их как минимум заключить под стражу при обнаружении.
Сигурд не считает себя расистом, он уверенный патриот, для которого в первую очередь важен Солитьюд и родные с близкими, во вторую – Скайрим, и лишь потом – Империя. Однако у него есть устоявшиеся взгляды, на основе которых он выстраивает свое первичное мнение:
- данмеры и орки – даэдрапоклонники, с ними надо быть осторожнее, пока не доказано обратного;
- альтмеры, босмеры и каджиты – агенты Талмора, с ними надо быть осторожнее, пока не доказано обратного;
- аргониане нормальные, но одна лишь мысль о том, что здоровый на голову человек возжелает иметь с рептилией близость, заставляет Сигурда сморщиться в отвращении;
- к людям относится нормально.
Политические взгляды Сигурда представляют собой мягкий национализм и здоровый патриотизм. Он верит, что рьяные сторонники ульфрика должны сидеть за решеткой, а сам Буревестник – трус и ничтожество, не способный на честный поединок, и его должно казнить. С другой стороны, Сигурд более чем прохладно относится к Имперскому Легиону, видит в них не более, чем головорезов, проливавших нордскую кровь в гражданской войне, и с нескрываемым неодобрением относится к тем, которые вступил в Легион с целью убивать Братьев Бури. Он всё ещё уважает отдельных членов Легиона, например капитана стражи Солитьюда Алдиса или легата Рикке, а вот Туллия он за глаза называет «седой обезьяной» за пренебрежительное отношение к нордским культуре и обычаям.
Безнадёжный романтик, не будь Сигурд из клана стражников – может быть задумался бы о карьере скальда. Он любит сочинять песни и даже баллады, любить петь, но его сердце очень нежно и уязвимо. Ему очень тяжело сблизиться с кем-либо после болезненного расставания с женой и потери лучшего друга, он кажется более угрюмым, и даже становление таном не улучшило положения дел. Он до сих пор уходит в работу с головой, не жалея себя, даже если это опасно для его здоровья.
Панически боится погружаться в воду.         
История:
Сигурд – коренной  уроженец Солитьюда. Он родился и вырос в этом городе, как и многие его предки. Отец Сигурда – потомственный стражник города и член Имперского Легиона, мать – жрица Мары. Оба участвовали в Великой Войне, в составе скайримских легионов генерала Джонны, оба участвовали практически во всех битвах легиона, включая Битву Красного Кольца. Бракосочетание прошло уже после окончания войны, в сто семьдесят пятом году, а уже два года спустя на свет появился первенец пары, Сигурд.
О своей судьбе маленький норд знал уже с пелёнок, все мужчины и многие женщины его клана на протяжении тысячелетий посвящали свою жизнь городу Солитьюду и владению в целом. Рос он здоровым во всех отношениях: не меньше чем на пол головы выше всех своих сверстников и крупный, его отец даже в шутку бочкой называл. Отец был строг к своему старшему сыну, можно было сказать, что даже слишком. Мама всегда говорила Сигурду, что его отец ожесточился после ужасов войны, и просила не ненавидеть его. Маму мальчик всегда любил больше и продолжает это делать.
Лидерскими качествами он не обладал, зато благодаря добродушию и весёлому нраву Сигурд всегда был окружен друзьями. Особенно близко он общался с Ингрид, дочерью королевского хускарла, рыжей девчонкой с взрывным характером, и с двоюродным братом Роггвиром, который был старше Сигурда на два года. С этими двумя он проводил больше всего времени (порознь правда, Ингрид и Роггвир не переносили друг друга как кошка с собакой), это были его лучшие друзья. Особенно после того, как по своей вине Сигурд едва не утонул в Море Призраков.
Это была шутка, спор группы детишек, в результате которого Сигурд, показывая свою храбрость, прыгнул с крутого утеса в бурлящую воду. Мало того, что он чудом не разбился о скалы, так ещё и понял, что его умение плавать не позволит ему выплыть к берегу. Ноги свело судорогой от холода, он звал на помощь, но видел в глазах своих друзей лишь страх. И только Роггвир, рискуя жизнью, кинулся спасать Сигурда. Возможно в тот день боги были благосклонны, и несмотря на то, что Роггвир едва не был утоплен барахтающимся Сигурдом, он вытащил своего друга из ледяного моря. Из всей ребятни на помощь подошла только Ингрид, которая помогла очистить легкие Сигурда от воды искусственным дыханием, после чего они вдвоем донесли утопленника до дома. Сигурду явно бы всыпали, если бы после происшествия у него не началась чудовищная лихорадка. Если бы не было матери-целительницы под боком, которая денно и нощно сидела возле него, скорее всего он бы не пережил болезни. И пускай она его терзала долго и восстанавливался он от неё так же не без труда, Сигурд выздоровел, а связи с друзьями его стали особо крепки.
Сигурд вступил в городскую стражу, едва достигнув минимального возраста для вступления. Параллельно он вступил в Имперский легион: в Солитьюде, штабе Легиона в Скайриме, это была обычная практика, и подавляющее большинство стражников и воинов холда числились ещё и солдатами Легиона. Он со своими габаритами хорошо уместился в броню деда Ингрид также выбрала себе карьеру в Имперском легионе, а заодно они с Сигурдом поженились.
Жизнь Сигурда не сказать чтобы выбивалась из колеи обычной для стражника. Он стоял на постах, ходил в дозоры и в патруль. Как и подобает подопечному Лорда, набрался сил таких, что неоднократно участвовал в силовых разрешениях различных ситуаций. В нерабочее время выпивал с друзьями, и в целом за ним как за стражником было очень мало косяков, был на хорошем счету у начальства: он лично общался с Торугом и Элисиф, при чем не единожды, и участвовал в особых заданиях Легиона. Разве что болтливость была той чертой, за которую его больше всего журили: мол, не престало стражу со всеми болтать! Вот только одно за другим случилось два события, которые изменили размеренную жизнь Сигурда.
Стоит начать с того, что Сигурд и Ингрид стали общаться особенно близко, когда им было по четырнадцать. Ингрид была инициатором, и с тех пор из разряда лучших друзей они перешли в любовников, а потом и в супругов. Вот только детей у них не было, несмотря на исполнение супружеского долга с завидной регулярностью. И всё же, Ингрид смогла забеременеть и в итоге родила сына. Не Сигурду, правда. Малыш отличался более темной кожей по сравнению с таковой у Сигурда и Ингрид, да и он обладал тёмными глазами, которые спустя некоторое время стали тёмно-карими. Вот тогда-то Ингрид честно сказала, что вероятнее всего этот ребёнок не от него, ведь она забеременела сразу после того, как стала изменять ему с центурионом имперско-редгардского происхождения. Также она сообщила, что хотела бы уйти от Сигурда к отцу ребенка, и попросила её отпустить. Это известие ропотом прокатилось среди легионеров и солитьюдских стражников. Сигурд любил её, потому отпустил, и даже пошел унизительную процедуру развода. Из-за того, что он не подрался с разлучником, его стали звать слабаком и трусом, и больше всего поддержки он получил от своего лучшего друга Роггвира, который с уважением отнесся к его выбору. Тем более, что не к лицу было стражнику и члену имперского легиона показывать свой норов, пускай это и было в нордском духе.
А вторым событием стала казнь Роггвира. Сигурд видел, как Ульфрик вызвал на бой Торуга. Он видел бой, поскольку он был на посту рядом и защищал свидетелей от случайных ран. Он видел, как Ульфрик использовал древнюю магию голоса, когда стало понятно, что выиграет Торуг. Конечно, Маркартский Медведь сделал вид, что победил оружием, воткнув меч в ещё тёплое тело верховного короля, но в этой победе было чести не больше, чем в ударе в спину. Сигурд преследовал Ульфрика, когда тот бежал через ворота, которые охранял Роггвир.
Сигурд считал, что Роггвир поступил так лишь потому, что не видел бой. Ульфрик победил бесчестно, и должен был предан правосудию. А теперь правосудию придавали Роггвира. Сигурд изо всех сил старался смягчить участь своего лучшего друга и спасителя, которому был обязан жизнью. Он обращался к капитану солитьюдской стражи Алдису, к легату Рикке, писал генералу. Он готов был отдать жизнь тому, кому оную задолжал, пожертвовать карьерой и честью предков, уведя его с казни. Он бы сделал это, но появились драконы. Как один из лучших воинов, он был направлен на защиту города. И пока он защищал город от легендарного врага, которого не видели в Скайриме многие столетия, Роггвира казнили, и Сигурд ничего не смог сделать.
В тот же день Сигурд уволился из Легиона, хотя он и продолжил быть стражником Солитьюда. Его пытались отговорить, но тогда он впервые высказал мысль, не самую популярную в самом проимперском городе провинции: Имперский легион и Братья Бури друг друга стоят. Он стал больше уходить в патрули, реже спать, ибо бессонница съедала. И вместе с тем он крыл последними словами всякого новобранца в легион, мол, все они идут лишь резать нордов, а не ради долга. Он имел смелость смеяться над теми, чьи жизни были забраны гражданской войной, пока они исполняли долг перед Империей или Ульфриком. Алдис давно бы выгнал Сигурда, однако его терзало чувство вины. Он считал, что это его вина в том, что Сигурд стал таким. И он считал, что не может предать его ещё раз, тем более, что Сигурд не перестал исполнять свои обязанности и не стал делать это хуже. Даже тот факт, что он стал пить, не сказался заметно на качестве его работы. Разве что он стал куда более рискованным, устраивая опасные вылазки. 
Так и прошло несколько лет. Один день сменялся другим, а он продолжил нести службу, не позволяя врагам навредить городу. Ещё одна небольшая цепь событий помогла ему достичь того положения, которое он занимает сейчас. Как-то на ночном патруле он наткнулся на группу из юстициара, двух солдат доминиона и двух связанных пленников. Топали они явно в сторону талморской тюрьмы, Сигурд у оной знал. Не случилось бы ничего, не докопайся до него юстициар, а он был пьян. Альтмер сказал что-то колкое, с посылом «какое же отребье ходит берут в стражу, пьют на службе». Ну а Сигурд выпалил сразу, чтобы альтмеры валили из Скайрима в пешее сексуальное, раз им так не нравится в провинции. Не он первый взялся за оружие, но он первый погрузил свой топор в плоть, в грудь юстициара. Конечно же, он не забыл упомянуть, что это делает за Солитьюд, нордов и Талоса, демонстрируя символ одного из самых почитаемых нордами богов. Эльфы явно превосходили Сигурда числом и вооружением, но Сигурд был целеустремленнее их, и быстрее. Он воспользовался их ошеломленностью, воспользовались ей и пленники.
Трупы альтмеров были обобраны до нитки, и помещены так, чтобы их сожрали волки с саблезумами. Пленники не были Братьями Бури, но их родичи были, и они почитали Талоса. Отдав им мечи эльфов, Сигурд отпустил их. В благодарность один из пленников рассказал по то, где находится секретный лагерь Братьев на территории Хаафингара, откуда совершаются вылазки в Солитьюд. Сигурд воспользовался этой информацией, и потихонечку переловил всех Братьев Бури из лагеря, включая офицера. Ни одного из них не убил, всех передал Алдису. А добро эльфов осторожно сбыл так, чтобы талморцы не узнали. В конце концов, доказать его причастность к смерти талморцев практически невозможно, тем более что он не слышал, чтобы их тела нашли. А если где что-то всплывет – он будет всё отрицать.
Таном Сигурд стал неожиданно для себя. Для тех, кто делал свою карьеру в городской страже, это было исключительное событие, ведь мало кто знает стражников в лицо. И всё же, ярл Элисиф Прекрасная посчитала, что стражник сделал достаточно для того, чтобы стать членом двора. Он, конечно, помог поймать офицера Братьев Бури и несколько раз защищал людей от драконовых и прочих обитателей Скайима, но возможно свою роль сыграла и его позиция неприятия что Легиона, что Братьев. А во дворе явно не хватало тех, кто бы был на стороне ярла, а не какой-то из политических партий.
В новой должности он всё ещё осваивается, но пока что Сигурд чувствует, что справляется. Пока что он не в числе самых влиятельных жителей Солитьюда, однако он уже чувствует, как может влиять и помогать процветанию родного края.                 

Умения и навыки:
• Физические — адепт: атлетика, блокирование, средние доспехи, тяжелые доспехи, большие клинки, рубящее оружие, безоружный бой.
Ученик: дробящее оружие, древковое оружие, акробатика, меткость, короткие клинки.
Новичок: скрытность
• Магические — как стал таном – так стал учиться полезной целебной магии (ученик школы Восстановления)
• Прочие — грамотен, говорит и пишет на нордике и тамриэлике, умеет петь и знает народные песни. Здоровяк во всех отношениях.   
Имущество и личные вещи:
Не особо богат, но есть своё жильё в Солитьюде, пару комплектов брони стражников Солитьюда. И стального оружия. Носит амулет Талоса. Иногда надевает плащ из шкуры здоровенного волка. На деньгу не богат.

Связь:

Знакомство с миром: приемлемое.
Цель игры: наносить добро и причинять справедливость.
Пробный пост:

Отредактировано Сигурд Стражник Солитьюда (2022-01-27 08:24:01)