Имя или прозвище: Не имея за душой законного и правильного имени, в миру известен как Крещендо; Раса и пол: Высокий рост, желтушные руки и худощавая фигура выдают в нем альтмера, а голос — мужчину; Знак и возраст: Дату рождения меняет — выдумывает — от случая к случаю. Точный возраст давно уж стерся из памяти, но всем говорит, что родился в 4Э 118-ом году, под знаком Любовника, и живет уже 87 лет как. Род занятий: Некогда — артист из Дома Грез. Ныне — вольный певец, танцор, фокусник, путешественник, бард любой-каприз-за-ваши-деньги, немного вор, немного исследователь. Вероисповедание: Поклоняется Сангвину и очень чтит его заветы. К иным верованиям относится насмешливо и не принимает всерьез. |
|
Внешность:
• Рост — 195 сантиметров;
• Цвет глаз — Бледно-голубой, форма миндалевидного разреза. Взгляд слегка прищуренный и варьируется от напряженного и затравленного, до игривого и лукавого.
• Тип, длина и цвет волос — Черные, вьющиеся на концах, длиной до плеч, собраны в хвост. Виски выбриты на манер диких босмеров.
• Голос и манера речи — Голос звонкий, переменчивый, не имеет постоянной интонации, поэтому тяжело ложится на память. Разговаривает театрально, с преувеличенной эмоциональной окраской.
• Манера одеваться — Носит все, что имеет свойство блестеть и обладает красивой расцветкой.
• Примечательные черты — Несмотря на то, что все личные приметы до сих пор тщательно скрываются, некоторые детали невольно бросаются в глаза; Будь то отсутствие двух пальцев на левой руке или легкая косолапость. Слеп на левый глаз, уши некрасиво разорваны, на публике носит красивую позолоченную маску Дома, не утратившую блеска и вычурности.
«Маски! До чего же эти бесталанные хлыщи любят маски! Поначалу, я находил определенный шарм в том, что пляшущие, поющие, играющие фигуры на сцене лишены естественности лиц, и зрители не могут увидеть красоту форм, дарованных нашим многовековым наследием. Я, не тая греха, был очарован тайной, которую скрывали артисты за цветастыми узорами масок. И когда мне довелось узнать одного из них ближе — достаточно близко, чтобы иметь право на прикосновения, я был...
Боюсь, что определение “разочарование” или “шок” неспособны в полной мере отразить тот спектр эмоций, который я испытал. Я сорвал маску, развеял флёр секретности... И был наказан.
Это лицо — чудовищное в своем уродстве, неправильное от начала и до конца, и по сей день снится в кошмарах. Оно было похоже на издевательство над альтмерским началом — глупой шуткой проклятых даэдра! И если правая половина хотя бы отдаленно напоминала о принадлежности этого мера к салачи, то левая представляла из себя мешанину из плоти и искаженных форм. Отвратительное бельмо в глазу, свернутая вовнутрь губа, разорванное ухо и мясо вместо золотой кожи. Видят боги, подобного извращения я не видел со времен Кризиса.
Я прогнал его. И не смог сдержать рвотного позыва.»— Из письма эмиссара Рулистила, адресованного сестре.
Характер:
Настоящий эльф-праздник — приходит неожиданно, зажигает ярко, уходит быстро. Крещендо приятен в общении, умеет очаровывать и заинтересовывать. Гордится своим блистательным прошлым на алинорской сцене, и именно желание воссоздать былую славу мотивирует его терпеть тяготы жизни вечного странника. Избалованность — первая, и, пожалуй, самая яркая черта, которая бросается в глаза при общении с Крещендо настолько, что ни одна маска не способна этого скрыть. Он любит жить удобно и красиво, относясь к той категории людей, что подстраивают обстановку под себя, зачастую игнорируя здравый смысл и логику. Альтмер отличается легким, воздушным нравом, и это сказывается на задворках его двойственной натуры. Знает себе цену и умеет чувствовать чертей в тихих омутах, что характеризует его, как неплохого читателя личностей — прозорливого и хитрого мера, способного подловить собеседника на любых мелочах. Не лишен авантюризма, но не станет рисковать ради сомнительных предприятий. Впрочем, несмотря на осторожность в мелочах, Крещендо думает недостаточно часто, чем стоило бы. Как натура легко увлекающаяся, эльф нередко подставляет себя под неприятности, и осознает сие в самый последний момент. Похожие черты можно назвать типичными для выходцев из творческой богемы, поэтому в Крещендо достаточно просто угадать возвышенную, высокомерную и отчасти нежную душу. И на обратной стороне медали — лицемерие, патологическая ложь, завернутая в обертку театральности и изворотливости. Альтмера невозможно поймать на слове и завоевать его преданность, да и доверяться ему в полной мере — сомнительное решение.
История:
Ангалэнве, немолодой кинлорд Клаудреста, задумчиво вглядывался в ночное небо, будто пытался найти там ответы на незаданные вопросы. Всего пару часов назад, он чувствовал себя самым счастливым мужчиной на свете, как и всякий правитель, дождавшийся появления законного наследника. У него родился сын. Первенец. Личная радость, обернувшаяся большой бедой.
Роженица чувствовала себя хорошо, даже слишком. На ее лице то и дело можно было уловить странную дурманную эйфорию, несвойственную хрупким аристократкам. Об этом чуть позже будут шептаться слуги, а пока нужно было взглянуть на подарок судьбы — такой долгожданный и выстраданный. Пара долго не могла прижить потомство.
Ангалэнве навсегда запомнит это чувство, стоило ему развернуть шелковую пеленку и посмотреть на ребенка. Тощий и невероятно уродливый младенец глядел на него единственно целым глазом и звонко хохотал. Когда он протянул кривые, покрытые струпьями ручонки, кинлорд невольно отпрянул и скривился. Его сердце было разбито, а мечты о ребенке, что мог бы стать видным талморским офицером или парить в небесах с велкинарами — уничтожены.
Его не будут интересовать причины, он не предпримет попытки решить сложившуюся проблему. Слова кинлорда просты и ясны: Хулкинду не место среди истинных альтмеров. Но, то ли в последний момент стало жалко, то ли Ангалэнве не нашел в себе сил отдать приказа об уничтожении бракованного уродца... Как бы то ни было ребенок остался в живых и был передан босмерской служанке.
«С великим прискорбием вынуждены сообщить о преждевременной кончине единственного наследника кинлорда Ангалэнве и его супруги — леди Амалиэн. Пусть боги будут милосердны к этой невинной душе.» — Эти слова выбьют на памятном камне, неподалеку от клаудрестского склепа.
Служанка, впрочем, тоже не прониклась симпатией к новорожденному хулкинду, но не решилась избавиться от него, кинув на корм крабам. Вместе с супругом они направились в городок Реллентил — оплот знаменитого Дома Грез — места, где внешность никогда не имела значения. Они логично рассудили, что даже этот ребенок имеет право на шанс выживания, а мир скрытности и масок станет единственным безопасным местом для него. Так и был оставлен он на пороге театра, где вскоре прижился.
Ребенок рос любознательным и невероятно активным. С искусством он нашел язык раньше, чем научился писать и читать. Он был любим в труппе, быстро учился различным сценическим премудростям и, в целом, наслаждался своей жизнью.
А учился он разному: И ножи метать, и танцевать, и музицировать (в чем особенно преуспел), даже умудрился нахватать что-то от магии — в частности, из школы иллюзии. Воспитанный не родителями, но членами труппы, юный альтмер рано получил свое сценическое и единственное имя — Крещендо, данное за громкий голос и любовь привлекать внимание окружающих.
Шло время. Дом Грез процветал — несмотря и вопреки. А по ту сторону дверей кипела жизнь. Труппе до последнего момента удавалось избегать проблем с Талмором, благодаря предприимчивости Маэстро Адажио. Он умело воспользовался своим влиянием на одного из вышестоящих членов руководящей элиты, однако, ничто под лунами не вечно. С новой властью пришли новые порядки: Как бы не сопротивлялся Адажио, как бы не хотел защитить свободу искусства, схватка против больших денег и одного подосланного убийцы была проиграна. Дом быстро сдался под натиском обстоятельств. И теперь, руководство открыто плясало под талморскую дудку. Началась эра исключительно правильных постановок об альтмерском превосходстве над другими расами, силе Доминиона и военной эстетике.
Свободно танцевать — нельзя. Пошло и безвкусно. Альтмеры так не танцуют.
Распевать песни песни из чужого фольклора — нельзя. Грязь человеческих звуков не должна касаться высших языков.
Рисовать по вдохновению — разрешено, но лишь в том случае, если произведение восхваляет величие Доминиона и Алинора в частности.
Находились и те, кто шел наперекор, но такие быстро исчезали без следа.
Крещендо, доселе привыкший радоваться творческому разнообразию, тяжело принял перемены, но мысли о бунте или добровольном уходе из Дома его не посещали. Как и большинство артистов, он сумел адаптироваться к новым условиям и постепенно жизнь пошла своим чередом.
Все изменилось, когда судьба свела его со знатным и подающим большие надежды лордом.
— Друзья! — Голос хозяина салона звучит громогласно и воинственно. Барды в масках как по щелчку перестают играть и зал затихает, — Прошу внимания! Совсем скоро, мы нанесем решающий удар по остаткам человеческой империи и вынудим Тита Мида II сдаться на милость победителю.
Послышались громкие овации. И судя по довольному лицу альтмера в богатых одеждах, он получал определенное удовольствие.
— Но перед этим, нам предстоит еще много работы. И я горд сообщить, что в следующем месяце, мой дражайший сын Руллистил поступает на военную службу! Он будет сражаться с негодяями, наравне с другими сыновьями и дочерьми нашего государства — за правду, за порядок, за мир и каждого из нас!
Под новую порцию аплодисментов Крещендо заводит новый мотив и ансамбль ловко подыгрывает ему. На балкон выходит хозяйский сын — тот самый Руллистил. Он держится гордо и прямо, и сквозь бурю внимания умудряется незаметно кинуть взгляд на позолоченную маску Крещендо.
Он не знает, что его взгляд взаимен.
Крещендо познакомился с лордом Руллистилом в 171-ом году, года Огня Очага. Военное положение не помешало молодому воину взять артиста под покровительство. С тех пор, Крещендо неустанно сопровождал альтмера весь последующий месяц. Их отношения нельзя было назвать простыми, но тот факт, что Руллистил позволял многие вольности своему подопечному, вызывал много нехороших слухов. Поэтому, когда было официально объявлено о начале Великой Войны, лорд не стал рисковать и оставил Крещендо на Алиноре, где тот и пробыл до самого конца военного конфликта.
В 176-ом году, получив от покровителя письмо с просьбой приехать в Сиродил, Крещендо покидает стены театра и отправляется в путешествие. Ему не было ведомо, что родина, которую он воспевал в своих правильных песнях, больше никогда не примет его.
Он вновь встретился с Руллистилом, назначенным на пост талморского эмиссара третьего ранга, и более уже не покидал его до роковых событий. Последующие двадцать восемь лет на чужбине прошли для Крещендо в исключительном талморском обществе. Развлекая господ на званых вечерах, артист не жаловался на свою жизнь и какую-то часть времени даже успел попутешествовать по имперским городам. Все постепенно шло на лад, и жить бы Крещендо в подобном ритме и дальше, если бы не спонтанное, подкрепленное спиртным, желание покровителя увидеть его лицо.
Руллистил насильно снял маску, и с тех времен больше к бутылке не прикладывался. А заодно с жутким скандалом выгнал Крещендо из штаба и своей жизни.
Возвращаться домой, зная, что нарушил главное правило Дома, Крещендо не решился. Не было никаких гарантий, что его примут обратно. Так и живет по сей день, странствуя по миру и ища новое место в чужом для себя мире.
Умения и навыки:
Акробатика — эксперт. С трех лет Крещендо тренировался владеть собственным телом, что позволило ему состояться, как отличному танцору и гимнасту в будущем. Ловкий, быстрый, очень гибкий и подвижный. И рост совсем не помеха.
Атлетика — уверенный ученик. Развит физически, вынослив, но с периодичностью совершает глупые ошибки в постановке конечностей и неправильного дыхания.
Метательное оружие (ножи и кинжалы) — ученик. Метать ножи умеет, но не очень любит. Из-за частичной слепоты нередко промазывает, но в стычке один-на-один сможет дать хоть какой-либо отпор.
Скрытность — новичок.
Иллюзии — ученик. Как и всякий альтмер, Крещендо оказался способным к магии, но большинство его знаний основаны на одурманивании сознания зрителей и намеренном введении в заблуждение. Умеет создавать визуальные картинки и ненадолго влиять на восприятие, сознание и чувства.
Великолепно владеет голосом: Умеет подделывать интонации окружающих, менять с мужского на женский и пародировать различные акценты. Красиво поет баритоном.
Играет на струнных щипковых музыкальных инструментах, особенно выделяя барбет и цитру. Неплохо пародирует и импровизирует на ходу.
В быту ничем не обременен, но раз умудряется выживать без прислуги, то на самое скудное сгодится.
Свободно общается на альтмерисе и тамриэлике. Знает множество нордских и бретонских песен, но знания о самих языках обрывочны и не могут использоваться в общении.
Имущество и личные вещи:
Искусно сделанная лютня с посеребренными струнами. Маска Дома Грез, отделанная золотом и лунным камнем. Дорожная сумка с нотными тетрадями, стихами и небольшими рассказами личного сочинения. Все остальное находит/покупает/ворует по мере необходимости.
Связь:
Discord — D_Phoque#8982
Знакомство с миром:
Morrowind, Oblivion, Skyrim, ESO, Legends.
Цель игры:
Собрать толпу преданных фанатов по всему Тамриэлю, впутываться в неприятности и эффектно выходить под всеобщие овации.
Ну и попытаться научиться жить с настоящим лицом.
Пробный пост:
— Ну вот и все, друзья мои! Этот этап жизни подошел к концу, но не стоит унывать, ведь начинается новый.
Низкорослая, худенькая артистка раскланивалась под сдержанные аплодисменты членов труппы. Казалось, что ее длинная парчовая пелерина вот-вот утянет актрису на паркет под своей мнимой тяжестью. Впрочем, могучая рука талморского солдата, облаченная в латную перчатку, не позволяла девушке совершать лишних движений. И невооруженным глазом видно, насколько ей тяжело контролировать эту внешнюю силу.
— Годы, проведенные с вами, были лучшими для меня, — продолжила говорить ярко-красная маска, — Благодарю всех и каждого за бесценный опыт и великолепную компанию!
Завидовали ли ей? Безусловно. Далеко не каждому члену Дома представляется шанс показать себя на большой сцене Сиродила. И за последний год таких счастливчиков было чуть более, чем достаточно.
Первым ушел Сонет. Он был счастлив узнать, что его, как наиболее одаренного и смышленного импровизатора, пригласили выступать среди знати Хай Рока. Вот уж где можно было развлечься вволю.
Потом, труппу покинула Скрипка. Она отправилась на восток, в Пеллитин. Союзники Доминиона тоже не должны быть обделены творческим вниманием.
А теперь — и Арфа. Маленькая, стройная акробатка, до того прыгучая и живая, что Крещендо получал искреннее наслаждение от работы с ней. Из них получился прекрасный танцевальный дуэт. Определенно, он будет скучать по этой милой проказнице.
И отчего-то артист не задается вопросом, почему никто из ушедших так и не написал ни одного письма. Хотя обещали.
— Береги себя, сердце мое, — Пропела тонким голоском Лира, склоняясь перед Арфой в почтительном поклоне, — И обязательно пиши! Знай, что Дом всегда будет рад увидеть тебя снова.
Подтверждением ее слов стала новая порция аплодисментов.***
Арфа была настроена решительно, хоть и смущалась, когда молчаливый воин в сопровождении стражников из Божественного Обвинения, буквально подталкивал ее в сторону набережной. Спокойную темную гладь Эльтерического океана осветили первые звезды, а вдалеке мерцали огни кораблей. Зрелище, достойное запечатления на холсте, столь сильно увлекло маску, что она невольно остановилась и затаила дыхание. Жизнь не стоит на месте, сменяясь чередой событий, которые, порой, могут принимать неожиданный поворот. Интересно, на что похоже сияние на озере Румаре?
Пока артистка в последний раз наслаждалась родными пейзажами, солдат стоял чуть поодаль и хмурился. Для него эта работа уже давно стала обыденностью, но он понимал, что так будет правильно. Дом Грез — средоточие альтмерского искусства, и иным в нем места не было.
— Подайте веревку. — Тихо командует мужчина и сжимает кулаки.***
— И все-таки, — Соната отложила расческу и задумчиво почесала длинное ухо, — Никак не могу взять на ум, что такого они в ней нашли? Ноги короткие, низкая, тощая, голос жидкий, и ругается, как нордская сапожница!
— Арфа заслужила свое место, — Недвусмысленно намекнула Лира и нахмурилась, — Вероятно, Маэстро счел ее лучшей кандидаткой не просто так. Важно понять, что она отличается от нас.
— Конечно отличается! Но не настолько, чтобы заслуживать такие почести и гастроли за границей!
Крещендо, стоявший возле книжной полки, молчаливо задумался.
— Видишь ли, дорогая, этот мир устроен так, что каждому надлежит жить по судьбе.. Арфа… М-м-м… Была яркой, бесспорно, но ее отличие от нас больше не могло оставаться незамеченным. С некоторыми вещами нужно просто смириться и жить. Если ты рождаешься непохожим на тех, кто тебя окружает, то это накладывает определенные ограничения на твое существование в этом обществе.
Альтмер прислушался и тихо сглотнул ком в горле. Левая сторона лица неприятно заныла.
— Как хулкинды? — Уточняет Соната.
— Именно, дорогая! Ни они, ни босмеры, ни другие расы не могут быть способны нести в наш мир настоящую красоту. Хулкинды-то в целом ее не осознают, а у иных представление о ней настолько отличается, что впору и наказать как следует!
Крещендо, слушая диалог актрис, напрягся и задумался. Арфа не такая, Сонет и Скрипка тоже были не такими. Было вполне логично подумать, что они попросту завидуют их удаче и таланту, пока сами вынуждены отплясывать перед пьяными талморскими офицерами. Да и хулкинды… Кого вообще можно считать “неправильным”? В чем вообще заключается эта мера?
С этими мыслями, Крещендо в легкую припрыжку удалился. Надо бы смазать лицо перед сном, иначе шрамы опять будут кровоточить в самый неподходящий момент.
Отредактировано Крещендо (2021-11-28 16:01:03)
